Напомним: группа мошенников дает в долг небольшие суммы под залог квартир социально незащищенным людям — пенсионерам, одиноким, тем, кто, страдая серьезными заболеваниями, нуждается в деньгах на лечение. Потом «черные риэлторы» выманивают у жертв документы на квартиры и переоформляют чужую недвижимость на себя. Луньков, Мороз, Стамболе, Письман... — в истории всплывают все новые фамилии мошенников и их посредников.

Суть схемы, по которой действуют «черные риэлторы», проста: отнятые квартиры сначала несколько лет «кочуют» внутри группировки — мошенники, зарегистрированные как индивидуальные предприниматели, заключают друг с другом фиктивные сделки по продаже квартир. Потом обманутые собственники квартир умирают, таинственно исчезают, оказываются в тюрьме: и группировка получает возможность легально продать «отмытые» жилплощади сторонним покупателям.

В период, когда «черные риэлторы» заключают фиктивные сделки друг с другом, в схему порой рекрутируют и самих жертв: мошенники платят им небольшие проценты от виртуальных сделок с их недвижимостью, усыпляя бдительность.

Елена Моставичене подчеркивает: увидеть отлаженную масштабную схему можно только на большом фактическом материале. Тут-то и становится ясно — работает целая организованная группа.

https://youtu.be/5CJ-lNpZIEQ

Один из примеров — история семьи Беляевых, отца и сына, которые жили на Трёхпрудном переулке. В 2010 году в Пресненском ОВД сына допросили, выясняя, как ему удалось продать квартиру, находящуюся под арестом. Беляев объяснил, что доверенности на продажу ни он, ни его отец никому не выдавали и в Росреестр не ходили. Через два с половиной месяца после дачи показаний Беляев-младший умер, а еще через пару месяцев умер и его отец. Странная вещь: москвич Беляев скончался в Орехово-Зуево. По мнению Моставичене, объяснение лежит на поверхности: Орехово-Зуево — это вотчина Алексея Лунькова, одного из членов группы.

После того, как Беляевы ушли из жизни, риэлторы получили возможность продать их квартиру реальному покупателю. Похожая история произошла с другой жертвой мошенников — Артамоновым: он угодил за решетку за хранение и сбыт наркотиков, но настаивал на том, что наркотики были ему подброшены. После того, как Артамонов оказался в местах не столь отдаленных, группировка тут же продала его квартиру.

Кто стоит за группой? Кто ее реальный руководитель, к кому стекаются все доходы от схем? По бумагам одним из самых крупных «квартировладельцев» в группировке является Илья Письман: на него оформлено сразу несколько квартир в центре Москвы, которые когда-то принадлежали обратившимся за кредитом в ООО «Энергия» людям. Это квартиры на Мясницкой, Трехпрудном переулке, Малой Бронной, две квартиры на Патриарших Прудах... Но все указывает на то, что Письман — лишь исполнитель, а за ним стоят куда более крутые «кукловоды».

Моставичене приводит простой аргумент: Письман, которому по документам принадлежит более десятка квартир в центре Москвы, по факту не платит ни в одной из них за жилищно-коммунальные услуги, копя долги. Это еще не все: у него — около ста непогашенных штрафов за нарушения правил дорожного движения, штрафы за неоплаченные парковки, непогашенный долг за жилищно-коммунальные услуги «висит» и на квартире его матери — на недвижимости, которой он владеет не только на бумаге, но и реально. Ездит Письман на «БМВ» — машине недешевой, но и не премиум-класса.

Все это ну никак не укладывается в образ человека, стоящего на вершине мошеннической пирамиды! Судя по штрафам, у Письмана хронически нет денег!

— У нас полное впечатление, что г-н Письман работает на кого-то, — говорит Мостачивене. — Он просто получает какую-то маленькую часть, которую очень быстро спускает.

Да и квартиры внутри группировки оформляются не только на Письмана: например, счета за коммунальные услуги по квартире, еще недавно принадлежавшей Татьяне Жирновой, с мая 2016 года приходят на имя нового владельца — Дмитрия Стамболи. По этим счетам тоже никто не платит, долг растет.

Если бы Письман имел серьезные личные связи, наверняка он давно бы решил свои проблемы с многочисленными штрафами. Но они висят, и исполнительные листы на них выписываются. Почему же в таком случае правоохранительные органы упорно не хотят интересоваться деятельностью группировки «черных риэлторов» в целом?

Разгадка, по мнению активистов «Гражданской поддержки», проста — за спиной рядовых членов группы, таких, как Письман, «господин оформитель», занимавшийся подделкой документов и печатей, Баранова и Вишняков, ныне пребывающих в местах лишения свободы, стоят лидеры. У них есть административный ресурс и высокая «крыша». Как иначе расценить однотипные фразы и намеки, которые жертвы мошенников слышат от сотрудников полиции? Им говорят: «Вы все равно не сможете выиграть суд», «вы ничего не докажете», «тут сложно найти вину».

На мысли о мощном «зонтике» над риэлторами наводит и тот факт, что сделки проворачиваются не только с рядовыми, но и очень приметными, знаменитыми квартирами. Например, в собственности у Письмана сейчас числится квартира на Малой Бронной, которая принадлежала дочери выдающегося советского дипломата Анатолия Добрынина. Совсем недавно на доме в память об Анатолии Добрынине, который 25 лет работал советским послом в Вашингтоне, был знаком с Киссинджером и Кеннеди, открылась мемориальная доска. Любого черного риэлтора без связей такая история квартиры, конечно бы, отпугнула.

Активисты «Гражданской поддержки» в ходе собственного расследования пришли к простому выводу: у МКБ, ООО «Энергия», , занимающихся «уводом» квартир у оказавшихся в сложной ситуации людей, есть единый координационный центр. Нетрудно увидеть, как группы взаимодействуют, пересекаются друг с другом, вступают в юридические и финансовые взаимоотношения. Но дальше возбуждения дел в отношении «пешек», нижних звеньев мошеннической группы, стражи порядка за годы так и не пошли.

— Происходят чудовищные вещи. На улицу выбрасываются целые семьи, в том числе с детьми. Все это происходит за год с небольшим до президентских выборов. Самый мощный административный ресурс — у «МКБ», которой руководят граждане иностранного государства. Они приехали к нам, как в сафари-парк: поохотиться на недвижимость наших людей. Понятно, что они работают с нашим криминалом, понятно, что абсолютно никто, включая суды, не обращает на это внимание. Правоохранительные органы упорно не хотят видеть, что во всех мошеннических сделках с недвижимостью фигурируют одни и те же лица, и используются одни и те же схемы. И это можно расценивать как диверсию, — считает активистка Елена Моставичене.