https://youtu.be/clHzW1fS5m0
Ольга Арсланова: Мы продолжаем. Это программа «Отражение». В ближайшее время мы поговорим о черных риелторах. Россияне жалуются на то, что появились черные риелторы нового поколения, люди, которые отбирают квартиры, представляясь микрофинансовыми организациями. Вообще мы понимаем, что истории о черных риелторах обычно одни из самых страшных, потому что квартира это, наверное, самое крупное, что у большинства из нас вообще есть в жизни, и когда квартиру отнимают, это страшно, когда ее вернуть невозможно, это страшно вдвойне.
Давайте посмотрим, какие схемы используются современные черные риелторы. Вообще схем много, наверное, они существуют уже давно. Все знают о том, как спаивают алкоголиков для отъема имущества, такие сюжеты часто появляются на телевидении; угрожают одиноким пенсионерам, отбирают у них квартиры; используют связи в правоохранительных органах, ну или подселяют профессиональных соседей людей, которые владеют долей квартиры и в итоге получают всю квартиру.
Но это все перестало быть основой нелегального бизнеса черных риелторов появилась новая схема: квартира как залог под выдачу микрокредита.
Юрий Коваленко: И вот участились случаи ведения недобросовестных практик при оформлении вот этих самых займов под залог недвижимости, следствием которых становится как раз-таки потеря единственного жилья. Заемщикам объясняют: это что-то вроде ипотеки, но есть принципиальная разница. При ипотеке после просрочек и коллекторов квартиру забирают по суду, ее продают с аукциона по максимальной цене, а вот оставшиеся после расчета с банком деньги отдают должнику. Ну а здесь квартира продается за минимум, за полцены, в свои руки причем, и должник остается просто ни с чем, ему никакие деньги не возвращают.
Ольга Арсланова: Эту и другие схемы мошенничества, которые могут привести к потере жилья, мы обсудим прямо сейчас, конечно же, с вами, наши уважаемые зрители. Если вы сталкивались с черными риелторами, позвоните и расскажите об этом в прямом эфире.
А у нас в гостях комиссар Общественного комитета по защите от квартирного рейдерства Елена Моставичене, здравствуйте. Адвокат Московской областной коллегии адвокатов Анна Бочарова, здравствуйте.
Юрий Коваленко: Здравствуйте.
Ольга Арсланова: У нас есть небольшой сюжет, я предлагаю с него все-таки начать, для того чтобы наши зрители понимали, о какой схеме идет речь. Вообще таких историй много, как под копирку буквально они написаны: люди обращаются в микрофинансовые организации, занимают крупные суммы под большие проценты, подписывают отступные на свои квартиры, и вот что их дальше может ждать, расскажет Александр Денисов.
СЮЖЕТ
Ольга Арсланова: И нам подсказывают, что сейчас на связь с нами также выйдет адвокат Евгения Колесникова, она как раз ведет одно из этих дел, о которых мы сейчас говорили. Уважаемые гости, если у вас тоже будут какие-то вопросы, пожалуйста, присоединяйтесь, а потом мы вместе будем все увиденное обсуждать. Евгения, здравствуйте. Слышите ли вы нас?
Евгения Колесникова: Да, здравствуйте.
Юрий Коваленко: Здравствуйте.
Ольга Арсланова: Евгения, вы ведете дело, я так понимаю, об этой квартире, которая на Авито за 5 миллионов выставили?
Евгения Колесникова: Да, совершенно верно.
Ольга Арсланова: На какой стадии сейчас ваше дело? Есть ли какие-то изменения?
Евгения Колесникова: Да. На данный момент сейчас мы узнали о том, что вынесли постановление об отмене постановления о возбуждении уголовного дела в связи с тем, что были нарушения при возбуждении самого уголовного дела.
Ольга Арсланова: То есть мы правильно вас понимаем: сейчас уголовного дела нет?
Евгения Колесникова: Да, совершенно верно.
Ольга Арсланова: Что дальше, Евгения? Совершенно понятно, что основания для уголовного дела есть. Вы будете заново...
Евгения Колесникова: Мы планируем обжаловать данное постановление, обращаться в гражданский суд за восстановлением нарушенного права, обжаловать саму сделку.
Юрий Коваленко: Ну а квартира на данный момент находится сейчас в каком статусе? Она опечатана, в ней кто-то живет, кто-то имеет право в ней появляться?
Евгения Колесникова: На данный момент на основании договора купли-продажи между микрофинансовой организацией и гражданином Снопок она принадлежит ему на праве собственности.
Юрий Коваленко: То есть он может приходить и распоряжаться ею в любом случае, как хочет?
Евгения Колесникова: Ну фактически да. Но на данный момент проживает там Юля с мамой и своими тремя несовершеннолетними детьми, так как это единственное жилье и идти им просто некуда.
Юрий Коваленко: А каким-то образом суд мотивировал то, что ранее было решение принято по поводу выселения несовершеннолетних детей? Это ведь невозможно.
Евгения Колесникова: На данный момент у нас нет судебных споров по выселению. Собственник не вышел еще с требованием о выселении и снятии с регистрационного учета.
Ольга Арсланова: Евгения, скажите, пожалуйста, ваш взгляд как юриста, в чем основная коллизия здесь? Потому что мы не Следственный комитет, мы понимаем, что сейчас такими делами будут заниматься. Мы не можем сказать, мошенничество это или нет. Мы понимаем, что человек открыл сайт, увидел квартиру, купил и имел на это право, но почему получается вот так?
Евгения Колесникова: На мой взгляд, в момент заключения договора займа лица, которые подписывают данные договора, просто их вводят в заблуждение. В связи с тем, что понятия, которые указаны в самом договоре договоре займа, договоре об ипотеке их значения обычно не понимаются людьми. Таким образом, микрозаймовые организации просто пользуются этим, вводят в заблуждение. Организация, которая регулирует микрозаймовые организации, на мой взгляд, должна более тщательно подходить к самому договору, к образцу данных договоров, должна следить за тем, чтобы не нарушались гражданские права граждан.
Ольга Арсланова: Спасибо большое за то, что рассказали подробности дела, ответили на наши вопросы. Адвокат Евгения Колесникова, спасибо.
Елена Михайловна, вы наверняка тоже с такими историями уже знакомы.
Елена Моставичене: Конечно, конечно.
Ольга Арсланова: Давайте вместе оценим масштаб. Это действительно серьезная новая волна вот таких дел?
Елена Моставичене: Это уже не о масштабе приходится говорить на сегодняшний день, это уже не проблема, это уже национальная трагедия, мы везде это подчеркиваем. Потому что масштабы таковы, что невозможно не обратить на это внимания. Вы понимаете, что у нас же есть определенные, так сказать, у государства социальные и экономические планы. Вот сейчас о детях сказали только что, и вот я хочу подчеркнуть, что нигде абсолютно, куда мы приходим и где поднимаем вопрос, квартир, где есть дети, никто даже не вспоминает о таком чудесном замечательном документе, как Национальная стратегия действий в интересах детей. Президентом Российской Федерации в июле 2012 года Национальная стратегия уже приняла, так сказать, силу как документ.
Ольга Арсланова: Одно дело стратегия, другое дело закон.
Елена Моставичене: Подождите, это документ, который содержит механизм защиты детей в случае трудной ситуации, судебной или в части уголовного какого-то состава. В чем оно состоит? Я имею в виду, что 5 лет, и столкнулись мы с тем, что нигде никто не пользуется этот стратегией, не использует этот механизм защиты. Там четко сказано, роль определена как прокурора, так и органов опеки. Там есть такое хорошее определение, «диагностика ситуации». Что это значит? Что когда речь идет о том, что жилплощадь утрачивается и там в семье проживает ребенок, то должны органы опеки диагностировать ситуацию, изучать, где он жил, в какой квартире, какая была площадь, соответствовала ли стандартам, санитарным нормам, и самое главное, куда его собираются, знаете, как на грядке, пересадить, в какие условия: теряет ли ребенок возможности развития, соответствуют ли та среда. Даже если гражданский суд примет решение о выселении, вот это нигде абсолютно не учитывается.
Ольга Арсланова: Елена Михайловна, я хочу уточнить: микрофинансовые организации, когда подписывает с клиентом договор и берет вот эту квартиру в залог, ей же все равно, за это отвечает родитель ребенка, предоставляя свою квартиру в залог.
Елена Моставичене: Слушайте, ну вот вы сейчас опять не в ту сторону.
Ольга Арсланова: Нет, я просто пытаюсь понять.
Елена Моставичене: Значит, родитель отвечает, да. Но у нас вообще отвечает государство. Почему прокуроры наделены, органы опеки, понимаете? Я вам объясню, что когда нарушаются в суде права ребенка, должны, я всегда об этом говорю, органы опеки на кафедру судейскую грудью ложиться, понимаете?
Ольга Арсланова: Но решение суда действительно вызывает вопросы.
Елена Моставичене: И тогда вот решение суда... Потому что судья... Тоже давайте на судьях остановимся. Судья это прежде всего кто? Это гражданин Российской Федерации. И мы должны понимать, что если судья, мы доверяем судьбы людей, решение вопроса о детях тем более, он должен быть человеком обязательно, не только гражданином Российской Федерации, я подчеркиваю, но человеком с высочайшим уровнем сознания и ответственности перед своей страной. Это не пафосно сказано, это я говорю буквально, потому что он понимает, что если речь идет о ребенке, существуют механизмы... Вот почему, например, выселяют Старикову, которая, кстати, сейчас голодает, об этом никто не говорит, уж полмесяца мать Юлия Старикова, мать четырех детей, очень приличная семья, кстати, у которой забирает латышская вот эта бригада, которая «Международное кредитное бюро». Они аффилированы абсолютно с той как раз командой, которая у Юлии Каплун сейчас...
Ольга Арсланова: Там владельцы одни?
Елена Моставичене: Это не владельцы, тоже граждане Латвии, и там, и там это люди на нашей территории, приехали к нам, организовали бизнес, который кошмарить почему-то нельзя, мы это видим буквально, а фактически что они делают? Обомжевывать страну на глазах у всех, извините за мой сленг? Это по факту так. У нас есть две категории людей, за которых отвечает государство: это категория детей, детская категория и категория стариков. Объясняю, почему. Всегда внимание прокурора должно быть там, а в случае ребенка это органы опеки. Потому что детство это будущее страны, понимаете? Если мы сейчас вот этих детей на улицу выбрасываем, они будут свою страну любить? Мы кого готовим, мы что себе готовим? Мы должны об этом думать или нет, если так разбираться? А старики это те, за которых в ответственности все наше общество. И вот я еще раз обращусь: с 2012 по 2017-е гг. Национальная стратегия действий в интересах детей осталась мертвой макулатурой, это я вам могу подтвердить как человек, который занимается детским вопросом. Везде мы обращались и к Матвиенко, и в органы опеки, и в СПЧ никто на это внимания не обращает. Это безобразно.
И второй момент. Вот что самое главное здесь? Даже в случае, если судебное решение таково, что выселить, берем даже вот эту сторону. Простите, но есть же... Это отрасль права гражданская, а есть еще уголовная. И когда на потоке стоит отъем квартир, не обращать внимание на то, что это действительно какой-то индустриальный размах уже у этого, так сказать, промысла квартирного, это тоже у нас вопросы-то к правоохранительным органам. Ведь мы видим, что не возбуждаются дела, где группы уже организовываются, происходит самоорганизация людей в группы, они начинают себя защищать, организовываются так, что создают альтернативные органы внутренних дел, структуры, которые сами оперативно-розыскную деятельность, простите меня, ведут, находят пострадавших. Это же факт.
Ольга Арсланова: Ну вот давайте как раз о юридическом аспекте тоже поговорим. Вот почему до такого вообще доходит? На какой стадии, в какой момент происходит... Мы сейчас не можем сказать, мошенничество это или обман...
Юрий Коваленко: Где люди ошибаются?
Ольга Арсланова: Где люди ошибаются? Где это несовершенство? И как спрашивают очень многие наши зрители, почему такие бумаги в принципе люди подписывают?
Анна Бочарова: Вы знаете, какая интересная ситуация? Все дело в том, что не всегда люди подписывают эти бумаги. К сожалению, анализ дел, которые мы видели и по группе «Энергии», и по «Международному кредитному бюро», показывает, что большинство бумаг у нас люди-то и не подписывали. Они брали залог, брали под залог квартиры денежные средства, да, но сами документы, на основании которых за небольшую просрочку платежа очередного квартира переходила в собственность микрофинансовой организации либо третьего некоего аффилированного лица, они не подписывали.
Ольга Арсланова: А на каком основании тогда это происходило? Ведь для этого же должно быть что-то.
Анна Бочарова: Вы понимаете какая ситуация? Кредитная любая линия, в том числе займ, всегда сопряжена с большим количеством документов, их подписыванием. Мы очень редко... Мы почему-то любит фотографировать все везде вокруг, а когда серьезные документы приходят, мы почему-то к ним халатно относимся. Любой документ раскрепив и напечатав на другой стране, например, договор отступного (это конкретный случай я рассказываю, такие были у нас в суде), на другой стороне откреплялся лист от дополнительных условий к кредитному договору, на нем на второй стороне печатался текст отступного, там подпись, почерковедческая экспертиза показывает на человека, но он другое подписывал.
Юрий Коваленко: Так у человека же нет такого же, у человека должен же быть такой же, он в суд приносит, они сравнивают, они разные.
Анна Бочарова: Знаете, тут надо четко сразу разделить гражданско-правовые отношения и уголовно-правовые. То, что я сейчас описываю, это чисто мошенническая схема, на основании ее, собственно говоря, большинство квартир «Международного кредитного бюро» и еще ряд других, в том числе, я так полагаю, и «Центр Займов 365», я думаю, у них абсолютно такая же схема была, перешло микрофинансовой организации.
В суде гражданском мы не можем ссылаться на некие уголовные аспекты. Судья в гражданском процессе исходит из гражданско-правовых отношений, которые подразумевает добросовестность двух сторон, микрофинансовой организации и должника, заемщика и так далее. Он не исходит из того, что у нас с одной стороны мошенник, а с другой стороны пострадавший, это другой суд, уголовный. Для того чтобы дойти до уголовного суда, правоохранительные органы должны возбудить уголовное дело, расследовать его, арсенал расследования у них намного больше, чем возможно в гражданском суде. Даже я путем адвокатского расследования не могу провести целый ряд сложных экспертиз по одной простой причине, что у меня нет оригинала документа, его никто не покажет, его уничтожают, как только начинается какая-то шумиха вокруг фирмы микрофинансовой либо по персонам, если это частные инвесторы, они тут же уничтожают все оригиналы. Экспертиза давности документов, в какой момент впечатывалось что и где возможно только по оригиналу документа, и дальше ситуация просто зависает в таком правовом вакууме: правоохранительные органы не возбуждают, а в гражданском суде я не могу доказать, что это мошенничество. Как только у нас потерпевший начинает говорить о том, что, вы знаете, там обман был, документов не было, судья, как правило, ходатайство даже о проведении подобных экспертиз отклоняет, потому что нет оснований, потому что это другой суд, это гражданский. И здесь он рассматривает две добропорядочные стороны, у которых какие-то возникли вопросы при исполнении договора займа, кредита и так далее.
Юрий Коваленко: То есть мошенники, получается, нашли беспроигрышную схему, или все-таки есть возможность каким-то образом на каком-то этапе остановить эту схему? Или все, если это началось, то это уже закончится так плохо?
Анна Бочарова: Вы знаете, если... Я, например, знаю очень хороший вариант один, где дама начала бить тревогу еще до того, как квартира перешла. Она путем вообще не микрофинансовых организаций, а обычного МФЦ оформляла документы на квартиру, и вот сотрудники МФЦ ей подсунули документы. Она узнала еще до того, как квартира отошла кому-то, она подняла такой большой шум, обращалась во все инстанции, стучалась. Квартира осталась за ней, там использовали документы в других целях, но если своевременно за историю взяться, полагать, что при подписании любых документов надо быть очень серьезным, надо копировать, у нас все время под руками телефон...
Юрий Коваленко: Надо с юристом это делать со своим.
Анна Бочарова: Еще лучше с юристом. Надо четко понимать, что если вам документы не выдали ознакомиться и отнести, проконсультироваться, значит, что-то нечисто в схеме. А если даже выдали, то вы на каждом листе, с тем, с которым ознакомились, должны его сверить с тем, кто вам потом будут подписывать давать. Потому что мы полагаем, что это одно и то же нам дают, нам дают 3 экземпляра, в которых два нормальных, а третий совершенно непонятно, что мы подписываем. А правоохранительные органы у нас заняли позицию такую очень сложную: если вдруг у вас есть решение суда гражданское положительное, тогда они, возможно, возбудят уголовное дело, а так они будут сидеть и ожидать, что у вас там в суде. То есть у нас потерпевшие, пострадавшие должники остаются один на один с юристами, потому что все абсолютно, я уверена, сотрудники микрофинансовых организаций, которые разрабатывали пакет документов, все юристы, они все практики, они все хорошо знают судебные механизмы, возможности судебной системы. И вот один на один все наши потерпевшие (пожилые, молодые, не имеющие финансового образования, не имеющие юридического образования) перед судьей.
Юрий Коваленко: В разных весовых категориях.
Анна Бочарова: И дальше как повезет. Если судья является гражданином патриотически настроенным, решит, очень много у нас решений знаете как? признать сделку, оспорить ее невозможно, но детей не выселяет. Вот такая практика есть, встает на защиту детей, уже судья, не прокурор, не органы опеки и попечительства, а именно судья встает на защиту детей. Ну тогда что...
Ольга Арсланова: Вы сказали вот этот важный момент, что оспорить сделку невозможно, то есть в любом случае добросовестным приобретателем считается вот этот парень, который за 5 миллионов не глядя купил квартиру на Авито, правильно?
Анна Бочарова: Вы знаете, добросовестным ли он приобретателем является, очень сложный вопрос, объясню почему. Меня в том числе часто привлекают для проверки чистоты сделки.
Ольга Арсланова: Да. Или, возможно, он как-то был осведомлен...
Анна Бочарова: Когда я увидела о том, что не вчера-сегодня эта квартира была в ипотеке, а после этого тут же по суду перепродана, я бы не советовала своему доверителю ни за что покупать такую квартиру. Потому что надо понимать, что сделка не сегодня-завтра, возможно, будет оспорена и они останутся на улице, потому что получить деньги им вряд ли удастся обратно. Для этого у нас не надо экономить... Вообще со сделками с недвижимостью не надо экономить, ни на помощи... Есть огромное количество риелторов в том числе, которые занимаются проверкой чистоты сделки, они несут ответственность гражданскую, то есть денежную, в случае если сделка будет оспариваться. Надо вот просто не экономить в данном случае, надо понимать, что сделка с недвижимостью это очень серьезно.
Ольга Арсланова: Еще одна история похожая это история актера Сергея Фролова, известного по сериалу «Папины дочки». Он получил в наследство от мамы квартиру, а потом узнал, что вместе с жильем к нему перешел и многомиллионный долг. А потом к нему кто-то приехал и заявил, что квартира теперь ему не принадлежит. Все подробности я предлагаю у самого Сергея сейчас узнать. Здравствуйте, Сергей.
Сергей Фролов: Да, здравствуйте, добрый вечер, я приветствую вас.
Ольга Арсланова: Начинается как, знаете, заход какого-то детектива. К вам приехали и сказали, что квартира вам больше не принадлежит. На каком основании?
Сергей Фролов: Да, вы знаете, в какой-то момент я обнаружил записку в двери. Я после смерти мамы обнаружил кредитный договор от «Международного кредитного бюро», сразу заинтересовался, зачем маме была нужна такая сумма, потому что один договор был на 600 тысяч, другой через год на 1 миллион 212 тысяч рублей. Для чего была эта сумма, непонятно. Я сразу обратился в милицию, то есть в полицию, полиция расследовала это. Потом были отказы, отказы, отказы. В общем, как и всех потерпевших, полиция отправляет не в уголовное судейство, а в гражданско-правовые отношения. И в какой-то момент я узнал, что квартира выставлена была на торги. Я пытался оспорить и сроки исковой давности, и пытался оспорить саму сделку, но это все, к сожалению, тщетно, это невозможно сделать, потому что...
Я не то что боюсь это говорить, но по всей стране действует такой спрут по отъему жилья... Вот мы с женщиной объявили голодовку 20 марта, попытались достучаться до каких-то органов, которые нас до этого не слышали. Нас услышали в прокуратуре, пригласили на разговор, мы вели беседу с ними. Вроде бы эта ситуация под контролем, но под каким контролем, непонятно, отъемы квартир продолжаются, и у Юли Стариковой в Лобне сейчас продолжается голодовка. За время этой голодовки я наслышался такое количество историй, списался и созвонился, мне звонило такое количество людей со всей страны, что я понял, что это огромный спрут, которому, к сожалению, для него и к радости для нас надо скорее рубить щупальца. Потому что люди просто становятся бомжами по всей стране, по всей стране.
Ольга Арсланова: Сергей, а что вам об этой организации известно, «Международное кредитное бюро»? Они законно работают, у них лицензия какая-то есть от Центробанка? Кто это вообще?
Сергей Фролов: Вы знаете, мне известно, что никакой лицензии от Центробанка не существует у этой организации, она прикрывалась названием ООО, хотя являлась микрофинансовой организацией, не имела никакого права выдавать кредиты более 1 миллиона рублей, выдавала через подставной смарт-банк деньги. Вот эти огромные денежные вливания были осуществлены латышским банком «Rietumu», это банк с подмытой репутацией, его оштрафовали во Франции на 80 миллионов долларов за отмывание денег. Вот присутствующая в студии Елена Моставичене, я ее приветствую, она очень хорошо знает вот этот вот именно латышский канал ухода денег из нашей страны. Почему это происходит, я не понимаю, там действуют люди с латышскими паспортами, которых надо называть латвийцы, потому что это русские люди с латышскими окончаниями. Юлия Каплун тоже с «Центром Займов 365» это тоже аффилированная организация. Это просто планомерный вывод денег и оставление без жилья людей, россиян в нашей стране.
Ольга Арсланова: Сергей, ну вы пока в своей квартире еще?
Сергей Фролов: Я в ожидании начала выселения, потому что у меня прошел апелляционный суд без меня, я находился на больничном, несмотря на то, что я отправлял телеграмму в суд, я готов был предоставить все свои больничные документы, и сейчас я тоже нахожусь на больничном, у меня обострение со своей проблемой хирургического характера после голодовки. Я готов был предоставить эти документы, но тем не менее суд без меня рассмотрел эту ситуацию, и теперь квартира уходит третьему собственнику с торгов, который является как бы добросовестным покупателем. Но как уже сказали у вас в программе, добросовестный ли это покупатель? Квартира через ипотеку, через торги, выставлена на торги... Я бы не рискнул ее покупать. Квартира с историей, квартира «с мясом», как говорят, кстати, о нас представители «Международного кредитного бюро». И вот о Светлане Подъельской, о которой был сюжет у вас, квартира «с мясом», «мясо» им не нужно, мы «мясо», к сожалению, для них.
Ольга Арсланова: Спасибо, Сергей. Мы желаем вам здоровья и удачи.
Сергей Фролов: Да, спасибо.
Ольга Арсланова: Сергей Фролов был у нас в эфире.
Юрий Коваленко: Прецедентов много.
Ольга Арсланова: Спрут, о котором говорил Сергей. Как вам кажется, кто может за ним стоять?
Елена Моставичене: Я уже говорила не однажды...
Ольга Арсланова: То есть там же наверняка есть некий центр «креативный».
Елена Моставичене: Послушайте, я вам объясню, что все я вам авторитетно это заявляю разрозненные на первый взгляд группы, если рассматривать их в полотне, на фактическом большом материале работать, все между собой взаимосвязаны, то есть все буквально. Это горизонталь, то есть поле, на котором все больше и больше вот этих вот групп, понимаете? А есть еще вертикаль. То, что это сетевая структура пирамидального типа, где есть вертикальное построение и есть общий координационный центр, подтверждается многими факторами. Во-первых, это вертикаль отписок, когда не возбуждаются уголовные дела, это когда по вертикали вот так идет, идет, идет постоянно, люди обращаются все выше и выше. И вот, например, на Главном следственном управлении замкнулось, и все, опять скидываются документы вниз. Это может быть бесконечно, понимаете, годами. Вот у нас есть женщина, ей 80 лет, она филолог, Богданова Лидия Георгиевна, мы боремся за возврат ее квартиры, 5 лет и 8 месяцев ее гоняли по кругу, то есть... Отобрал у нее квартиру как вы думаете кто? Пакистанец Хидер Захид. Торгует чем? барахлом на рынке. Квартира соседний дом с Курским вокзалом, на Садовом кольце, понимаете?
Юрий Коваленко: Как ему-то это удалось?
Елена Моставичене: Ну вот удалось. Квартира, которая на сегодняшний день стоит от 18 до 20 миллионов. Вот путем... Он ее действительно обманул, это факт, он ее обманул. Но что потом происходит с ее квартирой? Возбуждается уголовное дело на этого Хидера Захида, который, безусловно, купил у нас, это показывают документы, факты есть, что он купил просто гражданство. Возбуждается уголовное дело, и вся правоохранительная система встает в его защиту. Я вам скажу, что это такое, я расшифрую это. Квартира, да, он ее забрал вначале, а потом она кому-то другому приглянулась, и уголовное дело явилось такой удавкой для Хидера Захида, он просто такой хранитель вот этой вот законсервированной квартиры. И вот недавно дело полностью было закрыто, сейчас мы будем это все возобновлять. За это время квартиру ограбили, все, что за 80 лет было у человека, ни одной фотографии не осталось, ни письма, то есть уничтожено прошлое человека. Приехали, разбили на Истре всю ее дачу, пол разобрали, выбили окна вот это Хидер Захид. Есть даже свидетельство видеосъемки, как ее грабят, отнимают у нее имущество, вызывают полицию.
То есть вы понимаете, там столько уголовных дел можно было возбудить, а возбудили второе дело знаете по какому факту? Во что превратилась замечательная квартира она стала центром регистрации для граждан Пакистана, Ирана и Турции. То есть там давал он регистрацию этим людям, 17 регистраций, возбуждено уголовное дело. Где эти люди? Где они нас взрывать придут? И что? Все, отказали полностью, закрыли все дела. То есть квартира нужна, понимаете? 80-летняя филолог наша, 16 лет в Нью-Йорке человек трудился в дипмиссии нашей, понимаете? Это просто отношение к человеку.
Теперь давайте вернемся к «Международному кредитному бюро». Объясняю, что «Международное кредитное бюро», вот эта группа, а уже и аффилированный «Центр Займа 365»...
Ольга Арсланова: «Кредит Финанс» тоже, да?
Елена Моставичене: Да, подождите, сейчас мы говорим о латышском присутствии на наших территориях, понимаете? Потому что среди вот этих всех групп, которые есть «Энергия», Анна Сергеевна как раз ведет там, так сказать, защищает блокадницу Ленинграда, у которой тоже за 50 тысяч 10-миллионную квартиру отобрали, резонансное дело сейчас идет у нас в Москве. Вот смотрите, что такое «Международное кредитное бюро»? Среди всех групп чем выделяется именно эта группа преступников? Это история, знаете, предательства и измены Родине, я могу сказать четко.
Юрий Коваленко: Хорошо, если будет прецедент успешного решения квартирного вопроса в пользу настоящего собственника, этот прецедент можно переложить на все остальные и по шаблону лишить эту группу всех остальных квартир?
Елена Моставичене: Нет, у нас есть... У нас есть по «Энергии», у нас есть, где группа «Энергия»...
Ольга Арсланова: Но у нас непрецедентное право.
Елена Моставичене: Да. Ну что вы, нет. А вот именно «Международное кредитное бюро»... Вы поймите, что когда на наших территориях приезжают, занимаются бизнесом, отъемом квартир, по конвейеру занимаются латыши, то у людей чувство какое? Чувство предательства, что их просто оставили. У нас заработать быстрые преступные деньги, первичное накопление капитала, и уехать туда, увезти, а у нас что? поле бомжей?
Ольга Арсланова: Подождите, но если у них нет лицензии, получается, они с кем-то делятся, что ли?
Елена Моставичене: Ну как? Подождите, я вам сейчас объясню, что мы имеем дело с коррупцией дичайшей, дичайшей. То есть все сделано для того, чтобы не возбудить уголовное дело. Вы поймите, можно проиграть все в гражданском суде, это одна отрасль права, есть уголовное право. И когда капитализация компании увеличивается за счет перехода права собственности именно той компании, которая занимается как бы выдачей кредитов, а в самом деле они получают максимальную прибыль, а максимальная прибыль это полностью захват квартиры, максимально, не просто как рантье получают какие-то проценты, вы поймите, это преступление. Ведь такое количество людей становится бездомными.
Где коррелируется с нашими-то вообще планами государства на развитие? Как? И когда здесь не принимаются меры по возбуждению уголовных дел усиленно, несмотря на поток, на огромное количество людей. Ведь МКБ, там больше 40 семей, это только те, кто подали заявления, а там гораздо больше. Вот сейчас голодает Юля Старикова с 29 числа в Лобне вы знаете, что ни одно средство массовой информации к ней не приехало ни разу? Мы по кругу отсылаем, Общественный комитет по защите от квартирного рейдерства, где я комиссар, уже по третьему кругу отослали все средства массовой информации. Вот вы откликнулись, да.
Ольга Арсланова: Да, мы обещаем следить за этой историей обязательно.
Елена Моставичене: Никто, никто. Знаете кто? Пришлось людям пострадавшим обращаться в независимые СМИ: «Дождь» единственный, кто откликнулся, и есть такой портал информационный «Парк Гагарина», там пишут прямо очерки про это «Международное кредитное бюро» в том числе. Это что за умолчание такое? У нас Кемерово только было, следствие коррупции, тяжелейший собрали урожай жертвенный за что? А у нас здесь ежедневно это происходит.
Ольга Арсланова: Вот, пожалуйста, история от нашей зрительницы. Венера из Татарстана, давайте ее послушаем. Здравствуйте, Венера, вы в эфире.
Зритель: Алло.
Юрий Коваленко: Да-да.
Ольга Арсланова: Расскажите, пожалуйста, что у вас произошло.
Зритель: Здравствуйте. Меня зовут Сабикова Венера, я из города Зеленодольска Республики Татарстан. Вот такая ситуация у меня тоже произошла. Я взяла микрозайм, получается, он мне сказал, что занимается микрозаймами, он физическое лицо. Я взяла у него микрозайм, я выплачивала все эти как бы первоначальные по договору займа под залог жилья. Может быть, я это неправильно формулирую все, потому что я инвалид III группы, у меня инсульт и инфаркт. Но я стала выплачивать, потом у меня произошел инфаркт, инсульт. Он мне сказал, что у меня отсрочка, я получила от него отсрочку, а потом оказалось, что мое жилье продано ему, потом вторым и третьим лицам. С тех пор я живу в этом доме, пользуюсь этим домом, плачу налоги, плачу за газ, за свет. Когда прошел срок 3 года исковой давности, как мне объяснили адвокаты, он стал меня выгонять из моего дома. Я обратилась в суд, я обратилась в полицию. Полиция прекратила...
Юрий Коваленко: Что прекратила?
Зритель: ...возбуждение уголовного дела, как это правильно сказать... Прекратили возбуждение уголовного дела. Я подала жалобу в прокуратуру, подала жалобу в суд. Сегодня был у меня буквально суд утром в 10:30, пришла прокуратура и сказала, что возобновили вновь дело, якобы хотят возобновить, чтобы дальше я никуда не писала. Они подали на выселение меня, сейчас 3 года прошло... Просто я не знала, что мой дом продал, я платила, оказывается... Потом я взяла выписку ЕГРН, оказывается, мой дом продан уже 3 раза. А в возбуждении уголовного дела мне отказывают.
Ольга Арсланова: Спасибо, что рассказали. Вот здесь что? Физическое лицо? Вероятно, тоже какие-то поддельные документы? Что здесь может быть?
Анна Бочарова: Это черный риелтор так называемый, или они любят себя называть частными инвесторами некие физические лица, которые выдают займы. Условием выдачи займа является либо подписание договора купли-продажи, знаете, как бы не взаправду, а понарошку. То есть этот документ...
Ольга Арсланова: То есть мы никогда этого не сделаем?
Анна Бочарова: Мы не будем его регистрировать. Вот если вы вдруг там пожилой человек и умрете или вы молодой человек и не сможете выплатить, тогда мы за счет этого имущества будем погашать этот займ, а вот на самом деле мы его просто в сейф кладем, он там будет валяться до бесконечности.
Юрий Коваленко: То есть люди слушают устно и верят этому, это нигде не зафиксировано?
