Елена Моставичене: Квартирные рейдеры «утилизируют» людей в нелегальных домах престарелых, отбирая сберкарты и кормясь их пенсией

https://youtu.be/we5Qow4nLWg

ГОСТИ

Елена Моставичене

комиссар Общественного комитета по защите от квартирного рейдерства

Юрий Коваленко: Мы переходим к нашей следующей теме. Квартирное рейдерство выходит на новый уровень. Теперь никто не забирает жилье силой. Даже наоборот: тихо, цивилизованно по суду человека просто выставляют за порог. И спрашивается: как так? А ведь всего лишь он кредит взял копеечник, платил вроде бы в срок. Но вот постановление суда — «выселить».

Ольга Арсланова: Теперь рейдеры, уважаемые друзья, стали работниками микрофинансовых организаций. Звучит это несколько необычно. Но по сути дела означает практически то же самое. Просто эти люди теперь более юридически подкованы. Сидят в хорошо отремонтированном офисе, выдают кредит под залог недвижимости. Точнее, вы думаете, что подписываете некий кредитный договор, а на самом деле не подозреваете о чем-то весьма и весьма важно. Вот о чем именно о том, как страшно лишиться квартиры, мы будем сейчас говорить с нашим гостем в студии. В студии программы «Отражение» Елена Михайловна Моставичене, комиссар общественного комитета по защите от квартирного рейдерства. Елена Михайловна, вы давно занимаетесь проблемой рейдерства в нашей стране. Действительно рейдерство меняет лицо и способы работы?

Елена Моставичене: Вы как-то все смешали сразу. Вы знаете, оно так многолико. Тут нужно понимать, что умысел один. Если мы говорим о рейдерстве, оно бывает разное. Это и микрофинансовые организации, и организации, которые работают в цивильных офисах с какой-то определенной командой. Там бывают очень примитивные способы. Это смотря с какой аудиторией они работают.

Ольга Арсланова: Почему мы так все смешали? Потому что мы фокус своего внимания обратили в первую очередь на микрофинансовые организации. Потому что раньше такого опыта не было, или, может быть, он оставался как-то за кадром, а сейчас все чаще и чаще.

Елена Моставичене: Это не чаще. Это критическая масса. Очень много. Это невозможно не замечать.

Ольга Арсланова: Масса растет.

Елена Моставичене: Растет. Это уже индустриальный размах приобрело. Это бизнес. И самое главное, что этот бизнес развращает.

Юрий Коваленко: Бизнесу все-таки учат и учатся. Откуда берутся эти криминальные схемы? Кто этот криминальный гений, который выдумывает это? Это берется за границей, или это у нас рождается?

Елена Моставичене: Это коррупция вообще-то. Потому что любое квартирное мошенничество на раннем этапе сразу распознается. Мы же предполагаем, что нас профессионалы защищают, правда? У нас есть определенные структуры, которые отвечают за нашу безопасность.

Юрий Коваленко: То есть до определенного момента схема скрывается до точки невозврата, а потом уже пытаетесь что-нибудь делать, оспариваете в суде. Так?

Елена Моставичене: Всегда, когда идет умысел у любой такой команды, у которой конечная цель отъем квартиры, потому что это максимальная прибыль. Вы же понимаете: или дать деньги просто так, какую-то ренту получать, либо сразу получить все. То есть, чтобы понимать, нужно на что обратить внимание? Что всегда цель какая? Там на два этапа все разбирается. Первый этап когда человек побежал в суд, по задумке он должен проиграть суд.

Юрий Коваленко: По задумке?

Елена Моставичене: По задумке организаторов. Там ничего гениального нет. Никакого высокоинтеллектуального преступного бизнеса здесь нет. Вы ошибаетесь. Здесь именно расчет на то, что в гражданском суде проиграть, а в уголовной части этого дела не возбудить. Не заметить преступление, переквалифицировать, объяснить пострадавшему, что если он проиграл в гражданском суде, значит все. Перевести в разряд гражданско-правовых отношений, вот в эту область. Это же массово. Знаете, что я хочу сказать, коль мы уже тронули эту тему? Вот сегодня такой знаковый день для общественного комитета по защите от квартирного рейдерства.

Ведь сегодня выигрывали в Перовском суде. Судья Примак (я очень хочу подчеркнуть эту фамилию, судья молодой, но замечательно отнесся). Выиграли мы дело блокадницы Блиновой Светланы Николаевны. Вот бились.

На фото Светлана Николаевна Блинова, сделано 3 сентября 2017 года, после посещения православной художницы Татьяны Ивановны Куликовой

Юрий Коваленко: Очень интересное дело.

Елена Моставичене: Да, это интересное дело. Оно резонансное. Оно знаете, чем интересно? Что в упор восточно-административный округ (я имею в виду отдел полиции) не замечали там преступления. Там масса отказов было. То есть мало того, что мы человека в прямом смысле спасли. Потому что физически ее не дали увезти куда-то, устранить. Она осталась в живых. Мы просто успели ее застать в таком положении. Человеку 80 лет. Человек очень интеллигентный. Она врач высшей квалификации.

Ольга Арсланова: Расскажите предысторию. Каким образом она оказалась в этой ситуации?

Елена Моставичене: Я сейчас объясняю. 80 лет. Трехкомнатная квартира. И в какой-то момент она решила взять кредит в 50 000. Потому что у нее стало немножко сдавать здоровье. Спортивные травмы сказывались. Она в прошлом спортсмен. Потом уже врач. И соединила две эти области. И работала на восстановление наших военных когда-то, афганцев. И она пошла взять 50 000 рублей всего-навсего. Она увидела объявление в газете. Потому что все эти вещи очень широко рекламируются. Где-то в интернете. Она в газетке прочитала. И она эти 50 000 пошла взять. И попала, конечно же, в ООО «Энергию» (Калининский проспект, 1). Вот она пришла взять 50 тысяч, а получилось, что 10-миллионную квартиру потеряла. И она у нее три раза была перепродана. Три раза. То есть переходила к мошеннику, потом он на свою тетю, потом опять на себя. И все это время, когда мы ее застали и принялись ее защищать, мы бились во всех инстанциях. Отказывали просто на пустом месте.

Я подчеркиваю что здесь? Что когда офицеры полиции 80-летнему человеку говорят, что «мы не видим здесь преступления» и пишут ей отказ в возбуждении уголовного дела, а в это время уже квартира переведена на мошенников, они понимают, что за этим последует. А за этим последует просто физическое устранение: либо вывоз человека... Сейчас такие, как грибы, растут параллельно нашему квартирному рейдерству, нелегальные объекты круглосуточного пребывания. Называют их «дома для престарелых», как хотите, пансионаты. Все Подмосковье нашпиговано. Целая сеть. Это тоже преступная, абсолютно коррупционная вещь. Это всегда в основном на садовых участках. То есть три охранника, какие-нибудь киргизы или кто-то. Из Молдавии граждане вахтово приезжают работать. И людей туда свозят. То есть жулики стали экономные. Они отбирают у них карточки Сбербанка и снимают пенсию. То есть людей не убивают. То есть если есть подозрение, что заявит еще могут. А так их свозят, и там несчастные старики впроголодь, без медицинского обслуживания продолжают кормить преступников своей пенсией. Вот это страшная вещь. Это как фашистские лагеря, наверное. То есть утилизировать полностью.

Ольга Арсланова: Елена Михайловна, у нас есть история из Новосибирска. Вы рассказали один достаточно резонансный случай. А у нас есть история из Новосибирска. Там около 100 жителей. Вот как раз по схожей схеме. При оформлении займа под залог своей недвижимости лишились своего жилья. Давайте посмотрим, как там развивались события. Все подробности у Павла Афанасьева.

СЮЖЕТ

Ольга Арсланова: Вот такие истории из Новосибирска. Елена Михайловна, давайте просто сейчас обратимся к нашим телезрителям. Просто так или иначе с оборотом недвижимости, с какими-то операциями сталкиваются многие сейчас в нашей современной жизни. Уважаемые друзья, если у вас подобные случаи были или вы что-то знаете из жизни ваших знакомых, пожалуйста, пишите нам, звоните, мы работаем в прямом эфире. Телефон прямого эфира всегда указан на вашем экране. Есть еще СМС-портал. Все это совершенно бесплатно.

Юрий Коваленко: Возвращаясь все-таки к теме сюжета и к темам вообще всех сценариев, по которым проходит этот отъем квартиры, мы когда готовили программу, возник один вопрос: а если бы человек платил исправно этот кредит и не допускал бы просрочки, не было бы этой ситуации? К чему бы они могли придраться?

Елена Моставичене: Вы понимаете, у наперсточников не выиграешь никогда. Если это гражданско-правовые отношения, первоначально, до того момента, как человек обратился в полицию, да, люди платят, и многие совершенно честно платят. Но их запутывают в этих переоформлениях договоров. Там же разные. Если мы сейчас начнем вдаваться в подробности, мы час будем говорить.

Ольга Арсланова: Наша цель разобраться в каких-то нюансах, деталях.

Елена Моставичене: Вы поймите, что когда есть цель у мошенников отнять квартиру, потому что это максимальная прибыль. Понимаете, или дать на год, на два, на три, на пять, по копеечке собирать прибыль, или сразу взять квартиру. Мы же можем как? Мы когда разбираем, мы особенно смотрим группы. Я не говорю, что бывают единичные случаи, и там тоже мошенничество просматривается. Здесь же есть профессионалы, когда человек идет и заявляет. Он проиграл даже в гражданском суде, потому что схема была такая. К судам тоже вопросы есть. Но вдруг он проиграл. Но он знает, что он платил, что он обманут. Он же пишет заявление в полицию. И если его в полиции просто разворачивают и говорят, что основанием невозбуждения дела является проигрыш в гражданском суде, это просто преступление офицера полиции, который принимает заявление, который так объясняет.

Ольга Арсланова: Елена Михайловна, но работа микрофинансовых организаций регулируется Центральным Банком Российской Федерации. Поэтому мы не можем говорить, что любая микрофинансовая организация это заведомая мошенническая контора.

Елена Моставичене: Не все ж такие. Никто же не говорит. Речь сейчас о чем? Что если вдруг эта масса... Посмотрите, сейчас сюжет был про Новосибирск. За 7 лет они такое количество людей оставили без жилья. Понимаете, когда возбуждается дело или идет следствие, на этапе предварительной проверки это просто ни о чем. Когда начинается следствие, в развернутом виде, на полотне рассматривается деятельность компании. Я образно говорю. Взяли за год. Количество сделок же фиксируется. И мы смотрим, какой итог. В итоге что? Расстались так и выплатили деньги. Либо человек утратил свою единственную жилплощадь. И становится понятно, что умысел был, на поток поставлен отъем квартир. Вы поймите, это все разбирается в процессе. Всегда видно в процессе, работала компания именно по займам и имела прибыль займов, или капитализация компании увеличивается только за счет отъема квартир.

Ольга Арсланова: Елена Михайловна, это уже особый взгляд со стороны правоохранительных органов. Это уже должна быть определенная тревога, заявления со стороны пострадавших. Нужно знать ситуацию в динамике, как вы сказали.

А как увидеть в единичном случае состав преступления, который, как вы говорите, часто правоохранительные органы не видят. Вот приходит один человек, не коллективный иск. Состава преступления нет. Ему говорят: «Нечего возбуждать».

Елена Моставичене: Но мы же сейчас о чем говорим?

Ольга Арсланова: Обращаются к вам, а вы видите. Как? В чем ошибка правоохранительных органов? Если это не коррупция. Или это всегда коррупция?

Елена Моставичене: Я хочу сказать, что, по той информации, которой мы располагаем, по нашим личным наработкам, дело в том, что всегда весь этот рынок кому-то принадлежит. Это всегда так было.

Я объясняю, что это не бесхозные вещи. Это давно уже прибрано к рукам. То есть это имеет технически разработанную структуру. Это целый бизнес. Понимаете? Я всегда подчеркиваю: обомжевание России это очень продуманная история. Это история, как с ваучерами, наверное. Помните, как у нас сразу раз и появились олигархи, правда? Там заголовые аукционы. Это не другая история. Это одна очень умная разработка, которая была внедрена, и мы получили первую волну олигархов. А сейчас мы получим вторую, с использованием служебного положения. Потому что чтобы так заточить правоохранительную структуру и надзорные органы, чтобы они массово не замечали обомжевания собственных граждан, отъем квартир, где выбрасываются дети на улицы, где старики идут под забор, понимаете? У нас же есть какие-то планы социально-экономического развития. Мы об этом всегда говорим.

Ведь руководитель даже структуры МВД всегда же подписывает документ. Вот отказы, например, в возбуждении дела. Это всегда подписывает сам... Проходит целую череду подписей по вертикали. Он же прекрасно видит. Или судья. Вот если судья видит, что у него потоком идут одни и те же фигуранты и забирают квартиры, а люди бьются во все двери и говорят: «Караул. Мы не хотели продавать квартиры. Настолько раздули наш долг...». Понимаете, там же когда эти документы проверяются, когда изучается ситуация, понятно, что долг разбухал совершенно искусственно. В этом и состоят схемы. Они разные. Но когда это массово работают эти не только микрофинансовые, а просто всякие брокерские компании, где какие-то инвесторы, как в ООО «Энергия», бродят тоже.

Ольга Арсланова: Елена Михайловна, если в договоре нет строки «под залог недвижимости», то, соответственно, этот человек в более безопасной ситуации?

Елена Моставичене: Да все в опасности. Нет безопасных ситуаций. Мы сейчас говорим об этом.

Ольга Арсланова: Если говорить о недвижимости все-таки, о том, что квартир люди лишаются, подписывая договор, где есть строка «под залог недвижимости». Если этой строки нет, человек читал внимательно, мы сейчас даем совет пожалуйста, внимательно читайте договор, нет такой строки, человек в опасности или он себя обезопасил?

Елена Моставичене: Все равно в опасности. Там найдут, как. Найдут, черезо что.

Ольга Арсланова: Вы такие случаи встречаете?

Елена Моставичене: Да. И передоговор, и отступные, и прочее, прочее.

Юрий Коваленко: И подкладывают другой договор, который...

Елена Моставичене: И другой. Страдают не только люди пожилые с советским менталитетом, для которых это просто дикость, но страдают вполне современные люди. Всегда вся эта система отъема квартир на чем зиждется? На чем произрастала? На нашей бедности, тоскливой и непроглядной. Потому что человек бежит за деньгами.

Ольга Арсланова: У нас есть звонок из Москвы от нашего телезрителя Омара. Омар, здравствуйте. Слушаем вас.

Зритель: Добрый вечер.

Ольга Арсланова: Добрый вечер.

Зритель: Я хотел выразить такое мнение. Уже не первую ситуацию такую по телевидению показывают, когда пенсионер лишается единственного жилья, из-за того что обращается за микрозаймом. И я считаю, что это наиболее уязвимая категория граждан, потому что, как правило, пенсионеры мало что понимают в юридических аспектах договора. Необходимо на законодательном уровне принять, что сделки, которые дают микрозаймы под единственное жилье, изначально были вне закона. Признать такие сделки незаконными.

Делается это достаточно просто. Закон при желании можно принять достаточно быстро. И тогда, я думаю, таких ситуаций станет меньше.

Елена Моставичене: Вы знаете, тогда можно очень много законов придумать.

Ольга Арсланова: Разумное предложение, как вы считаете?

Елена Моставичене: Понимаете, собственность. Это же не как было при советской власти. Это было жилье государственное. А по закону мы можем, как желаем, распорядиться своим жильем. Но у нас же это доводят до абсурда. Я хочу сказать, что у нас законы вполне приличные. У нас Государственная Дума не зря работала. И есть еще большой пакет антикоррупционных законов. Дело полностью в правоприменительной практике.

Ольга Арсланова: Елена Михайловна, завершая нашу беседу, последний вопрос. Что вы посоветуете людям? Потому что в микрофинансовой организации в разных жизненных ситуациях люди обращались, обращаются и будут обращаться. На что нужно обратить внимание? Как себя обезопасить? Ну и просто собственников квартир как себя обезопасить, чтобы не лишиться единственного жилья?

Елена Моставичене: Собственникам я вообще советую почаще брать выписку из ЕГРП, чтобы убедиться, что квартира вообще им принадлежит. Потому что бывает так, что у нас многие пострадавшие живут и не знают, что квартира не их. Где-то когда-то брали вот такой маленький займ или еще как-то. То есть мошенничества очень много именно с квартирами. Та же Блинова, о которой мы сегодня говорили, когда мы к ней пришли, она не знала, что квартира 1,5 года ей не принадлежит. Понятия не имела. Понимаете? Мы не можем смешивать вполне законную, легальную деятельность на микрофинансовом рынке именно с той деятельностью, которая является преступной.

Вот сейчас я хочу сказать, что 24 числа Общественный комитет по защите квартирного рейдерства и Общероссийская организация «За реальные дела» провели круглый стол. Что явилось причиной? Огромное количество этих групп, которые связаны между собой. Вот этих мошеннических групп, которые все между собой связаны. Это абсолютно сетевая структура.

Было принято совместное решение на круглом столе Общественного комитета и организации «За реальные дела» организовать штаб, чтобы защищать уже от штаба те группы, о которых мы сейчас говорим, которые известны нам. Но они появляются новые.

Ольга Арсланова: Елена Михайловна, давайте дадим координаты вашего Общественного комитета по защите от квартирного рейдерства. Как людмя, которым нужна ваша помощь, вас найти?

Елена Моставичене: Пожалуйста. Просто набрать «Народный антирейдер».

Ольга Арсланова: По запросу в интернете.

Елена Моставичене: Да. Набираете и сообщаете, что у вас случилось. Нам часто звонят уже в такой ситуации, когда просто приходят и вышибают людей из квартиры. Это всегда вот эти зондеркоманды. И я хочу сказать, что эти люди очень часто опираются именно на решение суда, который как бы собственность изъял у человека в пользу именно микрофинансовой организации. Но не имеется еще ни судебного решения о выселении, снятия с регистрационного учета, и нету исполнительного производства службы судебных приставов. И они это делают совершенно незаконно.

Ольга Арсланова: Итак, друзья, в поисковике «Народный антирейдер». Находите, обращайтесь, пожалуйста, в Общественный комитет по защите от квартирного рейдерства. Комиссар этого общественного комитета Елена Михайловна Моставичене была сегодня у нас в студии. Спасибо большое. Не прощаемся.